Оказаться в непроглядной ночи на совершенно безлюдном горном серпантине с пустым баком – наверное, это один из самых грустных водительских снов. А если добавить в картинку, что серпантин этот находится на греческом острове Эвия, и вам необходимо успеть в афинский аэропорт на самый ранний рейс, а при опоздании вы наверняка не попадете и на следующий борт из-за банального отсутствия денег… Такой сон из разряда грустных легко переходит уже в категорию почти кошмарных.
Достаточно только начать представлять себе последствия подобного опоздания – необходимость звонить среди ночи друзьям в Россию, потом неизвестно сколько ждать поступления денег на карту и платить нереально высокую цену за билет первого класса (других билетов обычно просто нет) – чтобы немедленно захотелось проснуться и облегченно выдохнуть в родной постели, убедившись, что это и в самом деле был всего лишь страшный сон.
Но если все же это вам не снится, и вы действительно находитесь в горной глухомани между Неопрокопионом и Халкидой в половине четвертого утра, и тревожная лампочка бензобака зажглась еще полчаса назад – какие чувства вы можете испытывать в подобной ситуации?
Ну, несомненно, прежде всего, вы дадите самую добрую оценку собственной предусмотрительности, ласково улыбающейся вам с приборной панели красным индикатором почти совсем пустого бензобака. Сколько раз за последние два дня жена деликатно напоминала о необходимости проверить, сколько бензина осталось в баке и заправиться – раз десять?…или двадцать?…впрочем, к чему теперь эта неуместная констатация женской мудрости и мужской самонадеянности?…или глупости?
Нет, скорее, все дело в жадности. Еще когда мы, сразу по прилете в Грецию, принимали прокатную Сузуку-Авео в афинском аэропорту, меня зацепило, что грек, передававший нам ключи, особо напомнил о штрафе за недостаточный уровень бензина при обратной сдаче машины из аренды. «Должно быть три деления, как сейчас, это очень строго! – сказал он, показывая на электронный индикатор уровня бензобака,– иначе вам придется заплатить штраф!»
Этот эпизод запомнился, потому что буквально через пару километров дороги от аэропорта три деления индикатора превратились в два, а потом неожиданно быстро и вовсе осталось только одно деление, и на панели появился красный символ заправки, свидетельствующий о наличии в баке самого минимального остатка.
Заправок на ближайшие пятьдесят километров согласно навигатору не предвиделось и к удовольствию от движения по отличному греческому автобану невольно начал примешиваться холодок тревоги – все же, машина незнакомая и неизвестно, на сколько километров хватит оставшегося бензина.
Ну, греки, ну, молодцы какие, это же уметь надо оставить в баке сущий минимум и ровно так, чтобы клиент увидел три деления буквально за несколько минут до того, как индикатор переключится на двойку! – невольное раздражение нарастало с каждой минутой, пока, наконец, не появилась долгожданная заправка.
Полный бак сразу вернул душевное равновесие и теперь мысли стали уже почти благодушными – ведь, может быть, это просто предыдущий клиент вернул машину с таким остатком бензина, и никакого хитрого расчета вовсе и не было? Но, тем не менее, легкий осадок от перенесенного беспокойства все же запомнился.
Поэтому я и не стал заправляться в предыдущий день, рассчитав, что остатков бензина вполне должно хватить добраться до Халкиды, где можно будет заправить ровно то необходимое количество, чтобы в афинском аэропорту на индикаторе были требуемые три деления.
Жадность ли это, если все оставшиеся деньги были на строгом учете ради возможности купить сувениры перед вылетом и оставлять в баке машины лишние 10 евро категорически не хотелось? Может быть и не жадность, но теперь явная перспектива остаться ночью на глухой горной дороге настраивала исключительно на пессимистический вывод о сложившейся ситуации.
Положение представлялось почти безнадежным и на тот все более вероятный случай, что машина может просто заглохнуть где-нибудь на очередном перевале, никаких спасительных вариантов не просматривалось.
Позвонить в компанию, чтобы они прислали автомобаль с канистрой бензина? – Совершенно нереально: на часах половина четвертого ночи, так что если даже кто-то в офисе и ответит на ночной звонок, и даже если согласится немедленно приехать, то хватит ли у нас денег оплатить такую услугу?.. И потом – в аэропорт мы все равно опоздаем: сначала до нас из Афин должен добраться курьер с бензином, а затем нам самим предстоит проехать более ста километров.
Остается только голосовать на обочине – но велики ли шансы, что кто-то рискнет остановиться ночью в этой глуши? И, что еще проблематичнее, будет ли у этого отважного водителя запасная канистра с бензином или хотя бы кусок шланга? Шансы, говоря откровенно, почти мизерные, тем более, что за предыдущие полтора часа поездки нам повстречались всего три или четыре машины.
Оставалась еще слабая надежда на то, что на каком-то резком повороте вдруг заклинило поплавок в бензобаке и на самом деле бензин есть, просто датчик поврежден и показывает неверную информацию. Но тогда при других подобных резких виражах поплавок должен был бы освободиться и вернуться в нормальное положение – а этого не происходило, хотя подобных резких маневров было сделано уже немало.
Нам оставалось только молиться о том, чтобы не остановиться прямо здесь, на безлюдном горном серпантине и чтобы остатков бензина хватило хотя бы до начала Халкиды, где все же машины встречаются даже ночью, и тогда можно было бы надеяться на чью-то помощь.
«Ой, что это?» – супруга тревожно вскрикнула.
Уже не первый раз двигатель вдруг выдавал неожиданные сбои, очень похожие на аритмию, возникающую при перебоях с подачей топлива, когда из почти пустого бака бензонасос начинает засасывать порции воздуха.
«Все в порядке, не напрягайся,– ответил я,– молимся, милая, и все будет нормально. Разве святой Иоанн Русский может оставить нас здесь без бензина? Даст Бог, дотянем, всего-то километров тридцать осталось, должны дотянуть, все будет нормально... Отче Иоанне, помоги нам!»
Хотя я и старался говорить спокойно и оптимистично, но внутренне был совсем не так уверен в сказанном, как мне хотелось бы выглядеть. Ведь если я смог так сильно ошибиться в расчетах остатков бензина, когда самоуверенно предполагал, что мы спокойно доберемся до Халкиды, то сколько же на самом деле у нас еще есть в запасе, если лампочка индикатора горит уже километров тридцать, а то и все сорок?
Сложности ночной горной дороги усугублялись еще и идущими здесь многочисленными локальными ремонтами, когда из темноты вдруг возникала стоящая на обочине техника или неожиданно появлялся знак сужения или объезда, и мне почти не удавалось пускать машину накатом для экономии остатков бензина – приходилось постоянно тормозить, переключаться на пониженную передачу, прибавлять газ и снова вписываться в очередной «тещин язык». Я вслушивался в звук мотора, опасаясь, что очередной аритмичный сбой может закончиться полной тишиной, считал буквально каждый километр и – и непрерывно молился.
И вдруг что-то произошло, что-то абсолютно неуловимо изменилось в этом маленьком мире ночного салона автомобиля, произошло настолько мимолетно, что в моем сознании совершенно не осталось никакого внешнего отпечатка, вот только вдруг возникло четкое ощущение изменившегося мира – и это без всякого, казалось бы, внешнего повода.
Маленькая Сузука так же послушно входила в очередной «тещин язык», в дальнем свете фар уже было видно начало следующего крутого виража и знак ремонтных работ, звук двигателя тоже был прежним,– всё, решительно всё оставалось прежним, если не считать этого четкого ощущения какой-то уже совершившейся перемены.
«Господи, помилуй! – воскликнул я мысленно,– как это надо понимать?» – Неожиданно на приборной панели погас тревожный красный сигнал заправки и вместо сиротливого значка остатка бензина здесь теперь светились два полновесных деления!
Неужели вернулся в рабочее состояние поплавок в бензобаке? Но тогда это легко проверить и вот прямо сейчас, во время этого крутого виража с резким подъемом поплавок должен резко опуститься и при этом сигнал заправки на приборной панели должен хотя бы на мгновение сверкнуть красным символом? Странно, но ничего подобного не происходит, ни при резком маневре с поворотом вверх, ни при крутом повороте с последующим резким спуском – тревожный красный сигнал заправки больше не загорается и уровень топлива стабильно показывает два деления!
Еще несколько раз я проверял эту версию о заклинивании поплавка: специально давал резкое торможение при входе в поворот, при выруливании из поворота на подъем и при переходе к резкому спуску – но безрезультатно: красный значок больше не загорался. Даже когда мы приехали на заправку в Халкиде, на приборной панели уверенно сияли те же самые два деления остатка топлива. А ведь с того момента, когда на индикаторе уровня топлива оставалось всего одно деление, мы проехали более пятидесяти километров!
Наверное, скептики здесь могут ехидно усмехнуться: подумаешь, датчик забарахлил, а потом снова заработал нормально...
Но вот мы с супругой твердо уверены, что это святой праведный Иоанн Русский помог нам не опоздать в аэропорт и не остаться на одном из ночных горных перевалов Эвии. Благодарим и славим тебя, наш любимый Святой!
